Действие происходит в революционном Петрограде зимой 191718 г. Петроград, однако,
выступает и как конкретный город, и как средоточие Вселенной, место космических
катаклизмов.


Первая из двенадцати глав поэмы описывает холодные, заснеженные улицы
Петрограда, терзаемого войнами и революциями. Люди пробираются по скользким дорожкам,

рассматривая лозунги, кляня большевиков. На стихийных митингах кто-то — «должно
быть, писатель — вития» — говорит о проданной России. Среди прохожих —
«невеселый товарищ поп», буржуй, барыня в каракуле, запуганные старухи. Доносятся
обрывочные крики с каких-то соседних собраний. Темнеет, ветер усиливается.
Состояние — поэта? кого-то из прохожих? — описывается как «злоба»,
«грустная злоба», «черная злоба, святая злоба».


Вторая глава: по ночному городу
идет отряд из двенадцати человек. Холод сопровождается ощущением полной свободы; люди готовы
на все, чтобы защитить мир новый от старого — «пальнем-ка пулей в Святую
Русь — в кондовую, в избяную, в толстозадую». По дороге бойцы обсуждают своего
приятеля — Ваньку, сошедшегося с «богатой» девкой Катькой, ругают его
«буржуем»: вместо того чтобы защищать революцию, Ванька проводит время
в кабаках.


Глава третья — лихая песня, исполняемая, очевидно, отрядом из двенадцати.

Песня о том, как после войны, в рваных пальтишках и с австрийскими ружьями,
«ребята» служат в Красной гвардии. Последний куплет песни — обещание мирового
пожара, в котором сгинут все «буржуи». Благословение на пожар испрашивается, однако,
у Бога.


Четвертая глава описывает того самого Ваньку: с Катькой на лихаче они несутся
по Петрограду. Красивый солдат обнимает свою подругу, что-то говорит
ей; та, довольная, весело смеется.


Следующая глава — слова Ваньки, обращенные
к Катьке. Он напоминает ей ее прошлое — проститутки, перешедшей от офицеров
и юнкеров к солдатам. Разгульная жизнь Катьки отразилась на ее красивом теле —





шрамами и царапинами от ножевых ударов покинутых любовников. В довольно грубых
выражениях («Аль, не вспомнила, холера?») солдат напоминает гулящей барышне об убийстве
какого-то офицера, к которому та явно имела отношение. Теперь солдат требует
своего — «попляши!», «поблуди!», «спать с собою положи!»,
«согреши!»


Шестая глава: лихач, везущий любовников, сталкивается с отрядом двенадцати.
Вооруженные люди нападают на сани, стреляют по сидящим там, грозя Ваньке расправой
за присвоение «чужой девочки». Лихач извозчик, однако, вывозит Ваньку из-под
выстрелов; Катька с простреленной головой остается лежать на снегу.


Отряд
из двенадцати человек идет дальше, столь же бодро, как перед стычкой с извозчиком,
«революцьонным шагом». Лишь убийца — Петруха — грустит по Катьке, бывшей
когда-то его любовницей. Товарищи осуждают его — «не такое нынче время, чтобы
нянчиться с тобой». Петруха, действительно повеселевший, готов идти дальше. Настроение
в отряде самое боевое: «Запирайте етажи, нынче будут грабежи. Отмыкайте погреба —
гуляет нынче голытьба!»


Восьмая глава — путаные мысли Петрухи, сильно печалящегося
о застреленной подруге; он молится за упокоение души ее; тоску свою он собирается
разогнать новыми убийствами — «ты лети, буржуй, воробышком! Выпью кровушку
за зазнобушку, за чернобровушку…».


Глава девятая — романс, посвященный гибели
старого мира. Вместо городового на перекрестке стоит мерзнущий буржуй, за ним — очень
хорошо сочетающийся с этой сгорбленной фигурой — паршивый пес.


Двенадцать идут
дальше — сквозь вьюжную ночь. Петька поминает Господа, удивляясь силе пурги. Товарищи пеняют
ему за бессознательность, напоминают, что Петька уже замаран Катькиной кровью, — это
значит, что от Бога помощи не будет.


Так, «без имени святого», двенадцать человек под
красным флагом твердо идут дальше, готовые в любой момент ответить врагу на удар.
Их шествие становится вечным — «и вьюга пылит им в очи дни и ночи
напролет…».


Глава двенадцатая, последняя. За отрядом увязывается шелудивый
пес — старый мир. Бойцы грозят ему штыками, пытаясь отогнать от себя. Впереди, во тьме,

они видят кого-то пытаясь разобраться, люди начинают стрелять. Фигура тем не менее
не исчезает, она упрямо идет впереди. «Так идут державным шагом — позади —
голодный пес, впереди — с кровавым флагом […] Исус Христос».